Первая Кольская Семга сезона 2011

Над поморской сёмгой нависла серьёзная угроза

В последние годы в Мурманской области наблюдается массовая гибель сёмги, которую исследователи-экологи WWF связывают с началом искусственного разведения крупной компанией ООО «Русское море» садковой сёмги на территории Кольского полуострова по норвежской технологии. Таким образом, над рыбаками Беломорья нависла угроза переноса эпидемии заболеваний от садковой сёмги с Кольского полуострова в Белое море, с последующим заражением популяций дикой сёмги Поморья.

В 2017 году мурманской сёмге вновь может грозить смертельная болезнь, предупреждают учёные. Массовая гибель популяции атлантического лосося произошла в 2015 и 2016 году в реках Мурманской области из-за вспышки ульцеративного дермального некроза.

“Это малоизученное и все же широко распространенное в Европе заболевание, – поясняет председатель комитета по ветеринарии Мурманской области Алексей КАСАТКИН. – У сёмги поражаются участки тела, где нет чешуи, которые потом атакуются грибком сапролегния. Провоцирующим фактором служит аномально низкая температура воды в холодное лето, задержка рыбы в морской зоне и ее гормональная перестройка в преднерестовый период.

Сапролегниозом обычно поражается травмированная или ослабленная семга. Болезнь может протекать длительно, особенно при низкой температуре воды, вызывая повышенную гибель”. Власти были вынуждены запретить лов сёмги в реке Кола. Мурманские турфирмы так же были вынуждены закрыть сезон из-за массовой вспышки заболевания у кольской сёмги.

Если зараза попадет в Белое море?

Последствия для экономики прибрежных поморских сел и деревень от возможного заражения беломорской сёмги будут сопоставимы с правительственным запретом промысла гренландского тюленя в Белом море в 2009 году и запланированным изъятием 20% рыбных квот на вылов трески и пикши у рыболовецких колхозов Поморья в пользу крупных компаний, считают эксперты.

Учитывая, что агропромышленное хозяйство на Белом море убыточно в силу субарктического климата, иногда создается впечатление, что кто-то по недоумию, а может быть и сознательно вытесняет поморских жителей с мест традиционного проживания, лишая поморские поселения всех традиционных источников существования.

В связи с этим, портал жителей прибрежных поселений Беломорья «Поморская почта» будет отслеживать информацию по развитию заболеваний дикой сёмги в Белом море и обращается к рыбакам Беломорья с просьбой сообщать о каждом случае появления заболеваний или массовой гибели рыбы.

Смолт, т.е. мальки искусственно выведенной популяции атлантического лосося доставляются на территорию России из Норвегии. Но собственных технологий выращивания сёмги в садках у России нет, а соблюдать норвежские технологии российские бизнесмены, судя по всему, пока не научились. Именно этим специалисты объясняют тот факт, что сёмга, выращиваемая в садках на Кольском полуострове заболевает, и распространяет опасные заболевания на дикую сёмгу.

В опубликованном докладе мурманского учёного Алексея ГОЛЕНКЕВИЧА даётся классификация и описание основных экологических проблем, а также угроз диким популяциям атлантического лосося, которые вызывают садковые фермы по разведению лососевых в России. Автор выражает обеспокоенность по поводу судьбы диких популяций атлантического лосося на Кольском полуострове и предлагает ряд минимальных мер по их защите.

Отчего массово гибнет сёмга?

– Садковая технология, которая используется для выращивания лососевых, является самым рентабельным интенсивным методом выращивания рыб, – поясняет в своем докладе Александр Голенкевич. – Однако ее негативное воздействие на экологию и дикие популяции атлантического лосося вызывает серьезные опасения. В СМИ регулярно поступают сообщения о многочисленных случаях экологических бедствий различного уровня, связанных с деятельностью лососевых ферм Норвегии, а летом 2015 г, и в России на Кольском полуострове произошло первое ЧП, последствия которого не утихают до сих пор.

В результате грубых нарушений нормативов в садках ООО «Русское море – аквакультура» началось заболевание, которое привело к массовой гибели лосося. Организация не смогла утилизировать сотни тонн мертвой рыбы и произвела ее несанкционированные захоронения, чем нанесла серьезный ущерб окружающей среде.

Негативное воздействие садковой аквакультуры лососевых хорошо изучены и детально описаны в научной литературе:
Органическое загрязнение (экскременты рыб и остатки корма).

Химическое загрязнение (препараты, препятствующие обрастанию водорослями сетки садков; моющие антибактериальные и чистящие средства; антибиотики и противопаразитарные препараты).

Побеги из садков.

Генетическое загрязнение и деградация диких популяций.

Распространение инфекционных болезней и паразитов.

Кроме этих основных факторов, можно отметить и другие негативные аспекты садковой аквакультуры: пространственная конкуренция, конфликты с местными хищниками, использование водных биологических ресурсов в качестве корма.

Органическое загрязнение (эвтрофикация)

Самым значительным экологическим загрязнением при разведении атлантического лосося в садках является загрязнение воды органическими веществами: это несъеденный корм и фекалии. Часть этой органики откладывается на дно под садками, а часть разносится на тысячи метров. Эти отложения приводят к активному росту бактериального мата на дне и возникновению слоя воды, лишенной кислорода. И, наконец, больше половины внесенной органики минерализуется и вводится в биологический круговорот в виде фосфатов и аммония. Это приводит к увеличению роста нитчатых водорослей, существенным изменениям в бентосных экосистемах и снижению уровня кислорода под слоем нитчатых водорослей.

Прочие вредные экологические воздействия возникают из-за химикатов, используемых на различных этапах производства:
препараты, препятствующие обрастанию водорослями сетки садков;

моющие антибактериальные и чистящие средства;

различные антибиотики и антипаразитарные вещества.

Химические вещества используются для борьбы с болезнями, вызываемыми бактериями, плесневыми грибами и паразитами. Для борьбы с лососевой вошью применяются пестициды, которые губительны для ракообразных и других беспозвоночных естественных биоценозов. Садки также обрабатываются альгицидами, выделяющими оксид меди, из-за чего содержание меди в донных отложениях вблизи ферм может увеличиться. Большое количество химикатов и антибиотиков и их небрежное использования чрезвычайно опасно, особенно когда размер предприятия, разводящего рыбу в садках, достаточно велик в масштабах данного водоема и сравнительно с условиями водообмена.

Побеги из садков

С 1990-х годов количество атлантического лосося в садках значительно превышает численность его диких сородичей. Хотя из садков по различным причинам уходит относительно небольшой процент лосося, численность сбежавших рыб значительна по сравнению с численностью лосося естественных популяций. В Норвегии декларируемый уход лососей из садков в 2000-2011 гг. варьировал на уровне в несколько сотен тысяч особей ежегодно. Однако реальный ежегодный уровень уходов был оценен в несколько миллионов особей. Сбежавшие из садков лососи могут распространиться на обширной морской акватории и заходить в реки, что приводит к серьезному экологическому и генетическому влиянию на естественные популяции атлантического лосося.

Генетическое влияние на дикого лосося сбежавших с ферм рыб было всесторонне изучено и в настоящее время считается серьезной угрозой для генетической целостности естественных популяций. Чистокровные, естественно эволюционировавшие виды, обитающие в определенном регионе с определёнными экологическими условиями, могут исчезнуть в результате генетического загрязнения – неконтролируемой гибридизации, интрогрессии и замещения местных генотипов чужими, не пригодными в данной местности. Естественно эволюционировавшие популяции могут исчезнуть в результате генетического загрязнения и замещения местных генотипов чужими, не пригодными в данной местности. Присутствие искусственно выращенных особей также снижает эффективный размер популяции. Таким образом, наполнение диких популяций сбежавшим из садков лососем может быть гораздо большей угрозой, чем это обычно представляется.

Инфекции
За пять лет с 2007 по 2012 гг. в аквакультуре Норвегии ежегодно отмечалось от 473 до 509 случаев вспышек инфекционных заболеваний.

Сбежавший с ферм инфицированный лосось может распространиться на большой акватории, заходить в реки и взаимодействовать с диким лососем, распространяя патогены из морских садков в дикие популяции, как в море, так и в реках. Учитывая масштабы ухода лосося с морских ферм и количество вспышек инфекционных заболеваний, сбежавшие лососи представляют мощный вектор распространения патогенов в естественной среде и в диких популяциях лосося.

Гиродактилез лососевых является результатом хозяйственной деятельности человека и возникает при заражении рыб паразитом Gyrodactylus salaris, принадлежащим к плоским червям. К примеру, популяция семги р. Кереть в Республике Карелия значительно пострадала от гиродактилеза, вызванного интродукцией этого опасного паразита. В Норвегии потери рыболовства от распространения паразита привели к снижению общего вылова дикого лосося на 45%.

Lepeophtheirus salmonis – вид веслоногих рачков, поселяется на коже и жабрах лососей и питается покровами тела. Лососевая вошь является одним из самых распространенных паразитов в садковых хозяйствах и особенно опасна для мелких рыб.

Культивируемый лосось живет в очень ограниченном пространстве, что благоприятствует размножению паразитов. В связи с тем, что большинство ферм располагается на путях миграций диких лососей, паразиты могут распространяться на дикую рыбу в период, когда молодь атлантического лосося скатывается в океан.

Итак, описанные выше угрозы оказывают негативное воздействие на экологию фьордов Норвегии и дикие популяции атлантического лосося.

Жадность и сёмга

Развитие промышленной аквакультуры атлантического лосося в Мурманской области, где сохранились естественные популяции атлантического лосося, может негативно сказаться на состоянии запасов и численности дикого лосося в реках региона. Это противоречит Статье 3 ФЗ № 148 «Об аквакультуре…» от 02.07.2013 г., где закреплен принцип, согласно которому аквакультура осуществляется способами, не допускающими нанесения ущерба окружающей среде и водным биологическим ресурсам, а также ставит под сомнение целесообразность решения продовольственной программы и программы по импортозамещению РФ данным способом.

На одной чаше весов – сомнительного качества, но деликатесная и высокорентабельная продукция, на другой – сохранность экологии прибрежных районов наших северных морей и диких популяций атлантического лосося, численность которых за последние годы стремительно сокращается.

В связи с этим необходимо в кратчайшие сроки принять все возможные меры по снижению негативного воздействия уже существующих и планируемых садковых ферм.

Как защитить поморскую дикую сёмгу?

На основе соглашений и инструкций НАСКО разработать ряд нормативных документов,
регламентирующих деятельность рыбоводных предприятий.

Разработать критерии оценки такого воздействия и постоянный мониторинг деятельности хозяйств аквакультуры и их влияния на среду обитания водных биологическихресурсов.

Обеспечить прозрачность и независимый контроль деятельности садковых хозяйств.

Для снижения воздействия садковой аквакультуры на экологию мы рекомендуем воспользоваться услугами экологической сертификации по стандартам ASC (Aquaculture Stewardship Council).

Трудовая семга реки Кола

Ура! Мы едем на рыбалку!

Мы летим на Кольский, где волшебные названия рек — Кола, Поной, Ура, Варзуга, перекатываются во рту, как камешки, я произношу их, будто пробуя на вкус. Итак, мы летим за семгой.

Лучше ожидания рыбалки может быть только сама рыбалка! Два часа полета, и мы в Мур­манске. Север встречает прохладной солнечной погодой. Знакомимся с нашим сопровождающим — и в путь, на реку. В дорожной беседе узнаем, что прилетели мы рановато, вода 6 градусов, но ход семги уже начался. Народ начал ловить, хотя пик хода бывает при температуре воды 8–12 градусов. Уже появились и рекордсмены. Один из местных «профи» с начала сезона уже взял десяток рыбин. На других реках полуострова ход начинается позднее, поэтому основная активность сейчас сосредоточена на Коле.

За разговорами проходит минут 40 дороги, и вот мы уже перегружаемся в лодку и, пересекая протоку, причаливаем к берегу. «База на острове», — поясняет Константин. Подхватив сумки и тубусы с удилищами, мы поднимаемся к симпатичному дому. Отдельно от него стоят чум (заметив наше удивление, Константин, улыбаясь, роняет: «Это наша баня!»), летняя кухня, пара ангаров и домик для сотрудников. Все чистое, опрятное и, как говорится, вполне гармонирует с пейзажем. Кола около базы шириной 70–80 метров. Становится ясно, что на такой большой реке искать рыбу надо по порогам и ямам. Ловить по руслу — все равно что хлестать спиннингами море. Выше лагеря приличный порог. Скорость потока не меньше 2–2,5 метров в секунду; за порогом плес, куда мы и хотим сразу же пойти со спиннингами. Правда, нам это не удается: гостеприимные хозяева зовут нас к столу, главное украшение которого огромное блюдо жареной трески. Если кто-то скажет, что свежепойманная треска — это ничего особенного, не верьте. Это отменное, восхитительное блюдо! Так постепенно, треской и рюмкой, хозяева сбили наш первый порыв бежать на рыбалку. И, как оказалось, совсем не зря. Провозившись около часа со снастями на берегу реки в надежде заполучить вожделенный трофей, в конце концов решили, что для первого дня (точнее, ночи) этого достаточно, и, добравшись до постелей, провалились в блаженный сон…

Утром, до завтрака, успеваю провести со спиннингом полчаса на реке. Гоняю блесны метров на сто ниже от места, где ночью первый раз пробовали ловить, рядом с частоколом вбитых в дно реки железных труб, образующих остов РУЗа (рыбоучетного узла).

Во время разговора я продолжаю бросать поперек течения 30-граммовые колебалки. Течение ровное, мощное, и мне приходится терять много времени, чтобы заглубить тяжелую блесну и проводить ее у дна. Расслабившись, я пропускаю резкий удар, выбивший из руки катушку. Всего какие-то доли секунды ловлю ручку катушки и при этом теряю время для подсечки. Обидно! Это происходит метрах в семи от берега, и я с удвоенной энергией продолжаю хлестать реку, меняя приманки, скорость, ритм и глубину проводки. Но все тщетно — я упустил свой шанс.

В столовой за завтраком объявляется программа на день, а заодно нам сообщают, что группа москвичей, живущих в палатках на острове, ночью взяла семгу на 10 килограммов. На этой мажорной ноте мы грузимся в лодку, пересекаем протоку, а далее автобусом следуем на первый лицензионный участок.

И вот поселок Молочный, вагончики Рыбвода, где продаются лицензии, десяток машин. Короткая процедура приобретения лицензий, и мы шагаем по тропе к Золотой Яме. На реке тут и там рыболовы. Приятно удивляет их «вооружение». Серьезные, современные палки около 3-х метров длиной и тестом минимум до 30–35 граммов, катушки от Дайвы, Шимано, Дама или от менее именитых корейцев. Даже у 70-летнего ветерана, примостившегося у небольшого порожка, хорошая снасть. Однако на этом позитив заканчивается. На тропе километры брошенной лески, шнура, горы бутылок и другого бытового мусора.

На Золотой уже пять человек. Приме­чательно, что все ловят на мокрую мушку, которую они заглубляют при помощи тяжелого груза на отводном поводке длиной 35–40 сантиметров. При этом сами желтовато-зеленые, красные мушки длиной около 5 сантиметров привязаны на поводок длиной до 3-х метров. Понятно, что при таком течении и каменистом русле это самый эффективный способ подавать и удерживать приманку у дна и при этом не терять ее на камнях. Мы к такой ловле не готовы и с энтузиазмом начинаем гонять по яме тяжелое железо, пробуем вертушки, воблеры. Проходит минут 15, и на противоположном берегу появляется группа нахлыстовиков, экипированных так, что мне кажется, что я ловлю где-нибудь в Монтане. Наш Костя, который сам ловит двуручным нахлыстовым удилищем 10-го класса, уважительно говорит, что один из этой группы — лучший рыбак городского клуба нахлыстового лова. Нам докладывают, что за 20 минут до нашего прихода была поймана семга под «десятку». А у нашей группы, увы, нулевой результат.

В бесплодных попытках поймать семгу проходят и следующие четыре часа. Никаких результатов нет не только у нас, но и у местных. Среди подошедших рыбаков выделяется группа из двух мужчин и четырех молодых женщин. Подхожу, знакомлюсь. Один из мужчин — их «гуру», он наблюдает, как ловят представительницы прекрасного пола, изредка дает советы, больше помогает, чем ловит. Разговорились. С начала сезона у него уже дюжина хвостов, говорит, что рыбалка становится все более популярным увлечением молодежи. Среди нео­фитов много женщин. Спрашиваю его мнение о ходе семги и слышу, что еще рано. Поясняет, что через неделю-другую, когда прогреется вода, семга пойдет лучше. Тогда можно будет ловить и на вертушки, и на воблеры, а сейчас рыба стоит около самого дна, и поэтому все местные ловят на муху.

Вдруг один из рыбаков кричит: «Рыба!» Все резко начинают выбирать снасти из воды. После 7–8 минут борьбы счастливый обладатель серебристой торпеды весом под 8 кило, убрав ее в рюкзак, рысью направляется в сторону пункта продажи лицензий за еще одной «бумагой».

Проходит еще час — у нас по-прежнему нулевой результат. Подходит «гуру» и сообщает, что видел трех поднимающихся лососей. В подтверждение слов «гуру» у одного из моих коллег вдруг начинает подрагивать кончик удилища, затем следует сильная потяжка, шнур режет воду. Взявшая рыба спокойно уходит в сторону потока, по пути заходит за камень и… через несколько секунд обрывает шнур на камне порога. Изумление, восторг, отчаяние читаются на лице рыбака, но тут наше внимание переключается на одного из нахлыстовиков, ловящих с другого берега. Поклевка, осторожное вываживание, без всякого шанса для рыбы освободиться, и еще один трофей на берегу. Костя по мобильному поздравляет рыбака и справляется о весе семги. Следует ответ: около 8-ми килограммов. Совсем неплохо!

По дороге на базу видим мурманчанина, собирающего в мешок мусор. На вопрос, как рыбалка, он отвечает, что, по его мнению, вся рыба уже прошла на нерестилища. За четыре дня рыбалки он не взял ни одного хвоста. «Зато, — с горечью добавляет он, — выношу четвертый мешок с мусором». Спасибо тебе, незнакомец!

Возвращение в лагерь, обед и час на проверку близлежащей акватории. Вода упала сантиметров на десять. Руз уже установлен, но подъемная ловушка пока открыта. Я все больше убеждаюсь, что мы приехали раньше времени.

Потеряв на нашем «домашнем» улове пару блесен, мы на лодке отправляемся вниз по реке к порогу, где предыдущей ночью соседи-москвичи поймали семгу. Боже мой! Какое роскошное место! Вверху порога поток дробится огромными камнями на несколько частей, каждая из которых может служить местом стоянки для отдыхающей семги. Сам порог — это 150 метров яростного потока белой от пены воды. На выходе из горла цепочка изолированных ям и приямков, отделенных от основного потока бешено несущейся воды. Если у семги и есть шанс подняться по этому участку реки, она должна идти по краям струй и затишков, отстаиваться и копить силы перед решающим рывком через горло порога. Один из нас остается вверху порога, а остальные спускаются вниз. Вода в пороге не шумит — грохочет. Костя уходит вниз по реке. За выходом из порога начинается участок перекатов, шивер и водной сутолоки протяженностью не менее километра. Это идеальное место для ловли нахлыстом.

На пороге, где мы пристраиваемся, двое петербуржцев гоняют муху и колебалки. Спрашиваем, как ловля, и слышим, что у них пусто, однако вчера кто-то на этом пороге взял трофейную семгу, а на Первом участке взяли аж трех лососей. Поразительно, как быстро расходятся по реке слухи о пойманной рыбе! В течение часа, меняя железо на воблеры и наоборот, мы дружно хлещем воду без всякого результата. К нам подтягивается грустный Костя. Он тоже с нулем. Собираемся маленькой группкой на берегу и начинаем нескончаемые разговоры о том, как было и почему не клюет сейчас. Константин предполагает, что это последствия браконьерской вакханалии 2007 года, когда структурные преобразования в отрасли практически уничтожили на полуострове систему охраны семги и позволили безнаказанно черпать рыбу из реки, подорвав этим нерестовое стадо атлантического лосося. Так за разговором мы коротаем время, изредка посматривая на самого упорного из нас. Павел ловит на 7-сантиметровый медленно тонущий воблер кислотно-желтого цвета. Обернувшись очередной раз в его сторону, мы вдруг замечаем, что он как-то напряженно держит спиннинг, и понимаем — что-то произошло. В этом момент он выдавливает из себя: «У меня поклевка». Мгновение — и мы устремляемся к нему. Конечно же, каждый из нас готов дать самый правильный совет, как вываживать трофей, но нам хватает такта ограничиться подсказкой не опускать кончик удилища к воде, давая ему возможность гасить рывки и яростные потяжки засекшейся семги.

Под грохот порога, на берегу красивейшей реки, происходит совершенно волшебное и удивительно простое действие: челевек ведет честный поединок с рыбой. По тому, как работает «Сима» Павла, ясно, что у него достойный соперник. Лосось выворачивается, выпрыгивает из воды, стремится уйти в поток на главное русло, где, случись это, он будет безвозвратно потерян, а потом бросками пытается вывернуть в камни боковых протоков. Борьба продолжается 7 минут. Лосось начинает сдавать, позволяет развернуть себя в сторону берега, и постепенно, оборот за оборотом, Павел подводит его к берегу. Еще несколько минут — и вот он, миг торжества рыбака. Победный крик Павла несется над рекой. И неважно, что это случилось сегодня. Мне кажется, что так кричали на берегах Колы и сто, и двести лет назад.

КАК ПОСЧИТАТЬ СЕМГУ

Перегораживая реку от берега до берега сетями, навешаными, на опоры, на середине реки оставляют неширокий проход, заканчивающийся подъемной ловушкой-клетью. Поднимая ловушку из воды, ихтиологи Мурманрыбвода ведут подсчет проходящего лосося, перед тем как пропустить его вверх к нерестилищам. Это и есть РУЗ.

6000 особей атлантического лосося ежегодно заходит в устье реки Кола. Здесь ловятся самые крупные трофейные экземпляры.

ЛИЦЕНЗИЙ ХВАТИТ ВСЕМ

В 2009 году на реку Кола было продано 26 000 разовых лицензий. И хотя добыча составляет не более 20–25% от этого числа, рыболовный пресс на реку ощутим. Никто не знает, сколько человек ловили без лицензии.

В Мурманской области начался сезон ловли семги

Сегодня в полночь в Кольском Заполярье начался сезон лицензионного лова атлантического лосося (семги). Правда, пока еще не на всех реках. Так, уже начали работу участки «Кола 1» в поселке Молочный — на расстоянии 50 метров от железнодорожного моста до подвесного моста в Молочном и «Кола 2» в поселке Шонгуй, от ямы Черной (1421-й километр железной дороги) вверх по течению, до слива в районе 1412-го километра железной дороги.

— Это уникальная рыбалка, известная во всем мире, — рассказал начальник отдела рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов мурманского филиала ФГБУ «Главрыбвод» Константин Гапоник. — Атлантический лосось есть только у нас. Ну еще немного в Норвегии и Шотландии. Кольский полуостров — единственное место в мире, где в еще достаточном количестве сохраняется популяция дикого атлантического лосося (семги). Поэтому рыбаки со всего мира знают названия наших рек порой даже лучше, чем местные. Приезжают из разных стран: Австралии, Соединенных Штатов Америки, Японии, Китая, Новой Зеландии. Сезон открыт с середины мая и до конца августа.

То, что начало сезона является долгожданным — видно невооруженным глазом. На участке «Кола 1» припарковано множество машин, а вдоль реки стоит не менее 60 мужчин с удочками. Большинство ловят с берега, но нашлись и любители ловить нахлыстом. К слову, именно такой смельчак одним из первых поймал рыбу. Да не абы какую, а настоящего гиганта, весом килограммов 20.

— У меня ребенок весит меньше, — с улыбкой сказал мурманчанин Александр Зинин. — До этого мой рекорд был 15 килограммов. Сегодня забросил, наверное, раз 20, и клюнула. Час тащил, потом друг помог принять: здесь каменистый берег, не очень удобно доставать из воды. Потом орал от радости, да так громко, что охрип. Думаю, остальную рыбу буду отпускать — этой вполне достаточно для еды. Помню, лет семь — восемь назад за сезон отпустил 153 рыбы. Очень хорошо это помню. Себе на еду беру, а дубасить всю семгу — это не очень хорошо. Не всегда получается удачная рыбалка в первый день сезона. Как-то первую рыбу поймал аж 15 июня. То есть месяц каждый день впустую с удочкой приезжал, воду грел.

С 1 июня начнут работу участки:

• Коля 3 — Магнетиты, Лопарская, от слива в районе 1410-го километра железной дорогидо озера Пулозеро;
• Кица — от устья, вверх по течению, до впадения безымянного ручья из озеро Белое.

5 июня рыбалка официально начнется в следующих пунктах:

• Ура — от района порога Кривой (10-й километр автодороги), вверх по течению, по правому берегу до нижнего уреза озера. Лицензионный пункт (вагончик) расположен на 11-м километре автодороги и будет открыт с 00.00 часов 5 июня;
• Титовка — от устья, вверх по течению, до первого водопада (100 метров).

С 7 июня откроется сезон на участках:

• Печенга 1 — от поселка Корзуново, вверх по течению, до впадения реки Луоти-йоки;
• Печенга 2 — от точки, расположенной в 50 метрах выше моста, вверх по течению до 19-го км автодороги.

Стоимость именных разовых путевок на лов атлантического лосося (семги) в 2019 году по принципу «Поймал — изъял» (6 часов, 1 экземпляр) для жителей Колы, Молочного, Кильдинстроя, Зверосовхоза, Шонгуя, Магнетитов и Лопарской — 300 рублей, для остальных северян — 350. Иностранцам лицензия обойдется в 2200 рублей, гражданам РФ и Таможенного союза — в 400 рублей. Цена путевки для пенсионеров (мужчинам старше 55 лет и женщинам от 50 лет, участникам и ветеранам боевых действий, а также саами — 250 рублей. Участники ВОВ, дети до 14 лет (в сопровождении взрослых), ветераны органов рыбоохраны России, Почетные и Заслуженные работники рыбного хозяйства (отрасли) получают лицензии бесплатно.

Путевки оформляются по оригиналам документов, удостоверяющих личность рыболова с информацией о месте постоянной регистрации. Кроме того, пенсионеры, участники и ветераны боевых действий должны предъявить удостоверения, дети до 14 лет — свидетельство о рождении или загранпаспорт.

Вильнула хвостом

Официально больную рыбу зафиксировало в конце июня Федеральное государственное бюджетное учреждение “Мурманрыбвод”. На своем рыбоучетном заграждении (РУЗ), установленном в реке Кола для отбора икряных самок для воспроизводства популяции, ихтиологи обнаружили появление особей с белыми пятнами на кожном покрове, плавниках и голове. В дальнейшем язвы разъели тело рыбы, и она погибла. Оперативные исследования проб показали, что семга заразилась в Баренцевом море возбудителем УДН – ульцеративным дермальным некрозом.

– Это малоизученное и все же широко распространенное в Европе заболевание, – поясняет председатель комитета по ветеринарии Мурманской области Алексей Касаткин. – У семги поражаются участки тела, где нет чешуи, которые потом атакуются грибком сапролегния. Провоцирующим фактором послужила аномально низкая температура воды в холодное лето, задержка рыбы в морской зоне и ее гормональная перестройка в преднерестовый период. Сапролегниозом обычно поражается травмированная или ослабленная семга. Болезнь может протекать длительно, особенно при низкой температуре воды, вызывая повышенную гибель.

Сейчас ветеринары отправляют запросы в российские и зарубежные научно-исследовательские институты для углубленных исследований, а “царская рыба” продолжает заражаться и гибнуть. Хоть больная, считают специалисты, опасности для здоровья человека не представляет, такую семгу категорически запрещено употреблять в пищу.

По мнению Алексея, руководителя туристической компании-оператора, турагенты которой давно работают в Заполярье, зараза распространилась из битком набитых рыбой фермерских садков, стоящих в районе губы Ура. Из-за сильной скученности семга ослабевает, повреждается ее чешуя, возникают паразитарные заболевания. Дикая рыба после нагула в Баренцевом море, возвращаясь на нерестилища в реки, проходит в непосредственной близости с садками и заражается. Источником заболевания, по мнению собеседника, мог послужить и некачественный корм, который для садковой молоди всегда закупается за границей, потому что российское производство еще не развито.

Судить о масштабах бедствия пока нельзя, поскольку нет данных о величине нынешнего стада производителей кольской популяции – достаточно ли рыбы для его полного воспроизводства? Лососевая квота этого года в Коле почти вся выбрана, это 4,5 тонны. Средний вес семги – 3-4 килограмма, с учетом погибшей тысячи особей к 4,5 нужно приплюсовать еще 4 тонны.

Кстати, заражается только та рыба, которая нагуливается в Баренцевом море. Реки юга Кольского полуострова, куда заходит на нерест семга из Белого моря, по данным “Мурманрыбвода”, от заразы свободны.

Семужья рыбалка уже не один десяток лет считается туристическим брендом Кольского полуострова. Сюда приезжают отдохнуть от городской суеты на лоне дикой природы не только рыболовы из российских регионов, но и из других стран и даже континентов. Организацией лицензионного лова лосося по принципам “поймал – изъял” и “поймал – отпустил” занимаются около 20 северных компаний.

Среди них такие известные, как “Северные реки”, “Кольские путешествия”, “Река Поной”, “Мурмансктурист”, “Серебро Поноя”, “Кольская рыбалка”. И сам “Мурманрыбвод”, который, будучи контролирующей организацией в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов, является еще и пользователем ряда рыбопромысловых участков (РПУ) на реках Кола, Кица, Ура и других. Он выдает именные путевки на лов семги. К примеру, стоимость ее на сутки лова по принципу “поймал – отпустил” для иностранных граждан – 4300 рублей, для проживающих в РФ и странах СНГ – 2200 рублей, для жителей Мурманской области – 1600 рублей. Это расценки на право лова дикой семги дикими туристами и местными рыболовами.

Турфирмы занимаются организацией рыболовных туров на неделю и более. Помимо получения лицензии на осуществление своей деятельности в границах РПУ они обязаны обеспечить доставку рыболовов на реки, в том числе и вертолетом, а также комфортное проживание, качественное питание и прочие радости жизни рыболовам-экстремалам, чтобы не почувствовали себя совсем уж лишенными благ цивилизации. Затраты существенные, а вместо ожидаемой прибыли – незапланированные убытки в связи с вынужденным сокращением сроков рыбалки почти на полтора месяца.

Однако руководители туркомпаний, которых непосредственно коснулся запрет на лов семги, заверили, что решение властей не было для них неожиданным. Информация о пораженной семге поступала от рыбаков начиная с июля, и предприниматели успели подготовить желающих приобрести путевки на сентябрь к возможному развитию событий. Период активного промысла в августе миновал, так что большой трагедии с запретом они не увидели. Беспокоятся о другом: гибель семги отразится на рыбалке через 3-5 лет, когда не начнется период нереста у так и не появившихся мальков погибшей рыбы. Поэтому главное сейчас – определить причину болезни и начать борьбу с ее последствиями.

Первая Кольская Семга сезона 2011

С начала семужьего сезона прошел уже месяц, а поймана всего одна семжина, и то на далеком Терском берегу. На реке Кола с самого открытия это моя пятая лицензия, предыдущие закрыть не удалось, хотя поклевки были.

В этот раз мы открылись в полпятого вечера. Погода стояла солнечная и ветреная, причем встречный ветер совершенно портил заброс. На удивление, на участке практически не было рыбаков, все козырные ямки были доступны. Воды мало, поэтому я, не долго думая, поменял тонущий шнур на плавающий и поставил сравнительно легкую муху – шримп, связанный на полдюймовом вадинктоне.

Пробив все известные мне места на левом берегу, мы перешли на противоположный. Я сразу же зашел практически на середину реки, на так называемую “гряду”, благо уровень воды позволял это сделать, и стал шаг за шагом пробивать камень за камнем. Надо отметить, что рыбы видно не было, обычно если она есть, то время от времени она показывается на поверхности, прыгает, а тут тишина, как будто её и нет вовсе.

Я поменял муху на более летнюю и меньшего размера. Тут же ее стали атаковать пестрята-семужата. На пятом забросе я почувствовал уже более серьезную потяжку, только я приготовился подсекать рыбу, как она отпустила муху. Обидно, но зато теперь я знаю точно, где стоит моя семга. Я начал более тщательно работать по ней, то немного удлинняя, то укорачивая проводку. Вот и вторая поклевка – опять отпускает.

Значит неравнодушна к моей мухе, брала два раза, возьмет и третий. Потяжка, подсечка и вот она на крючке. Подмотал немного к себе, настроил тормоз на катушке, все, готов бороться. Надо сказать, особых хлопот она мне не доставила, немного побарогозив на месте, она встала в струю и пошла наверх, мне лишь оставалось тянуть ее не себя вбок и вверх, заставляя ее затрачивать максимум энергии. Таким образом она измотала сама себя минут за пять, когда силы ее стали покидать, я осторожно попятился с середины реки к берегу, где она еще немного покрутилась, поупералась и сдалась. Мне оставалось её взять за хвост и вынести их воды на сушу.

Взвесили – 6 килограммов ровно, самка. Небольшая фотосессия с трофеем, собрал удилище, упаковал рыбу в мешок и пошел болеть за своего напарника, которому до конца лицензии оставалось еще полтора часа. К сожалению, он остался без рыбы.

Почему кольская семга стала «золотой»

5 июня 2007 1:00

Путевки на ближайшую к Мурманску реку, богатую «царской рыбой», подорожали от 180 до 700 рублей

В названиях водоемов Кольского полуострова нередко фигурируют драгметаллы: Серебрянское водохранилище, Золотая речка, Золотая яма. И не зря! Золото в наших краях обитает в воде и прекрасно ловится на спиннинг. Это семга – хитрая, сильная и вкуснейшая рыба, любимица рыбаков. И коммерсанты прекрасно умеют обращать рыболовный азарт в то самое золото.

Стоять насмерть. за путевкой

18 мая мы написали, что областной департамент рыбной промышленности договорился с фирмами, арендующими участки на семужьих реках, что бизнесмены не будут слишком задирать цены на путевки на рыбалку. По этой договоренности, например, разрешения для жителей области должны стоить 120 рублей. Но в реальности все оказалось по-другому.

– Вы знаете, сколько дерут коммерсанты за путевку на реку Колу ? – названивали в редакцию рыбаки. – На те участки, где семгу почти не поймать – 180 рэ. А там, где она более-менее ловится – на Золотой яме, к примеру, – 1000! За что мы такие деньги должны платить?

Невольно мне припомнилось, что в 2006-м разрешение на лов семги стоило 16 рублей с небольшим. Правда, стоять за ним приходилось по несколько часов, на реке процветало браконьерство, а про ее берега близ Молочного и Шонгуя рыбаки говорили: «Помойка!».

Стало быть, теперь, когда путевка подорожала в разы, эти недостатки устраняют? И я отправился испытывать на себе прелести обновленного рыбтурсервиса .

Захватив с собой паспорт, прихожу в магазин «Оружейный дом»: тут торгуют путевками от «Кольских путешествий» – фирмы, которая отвечает за Колу. В вестибюле отгорожен небольшой закуток, где усталая девушка строчит путевку за путевкой. Рядом толпятся человек 12. В прошлом году я такое уже видел. Сейчас путевка в разы дороже – и все то же самое.

– Мужики, ловится рыба-то? – интересуюсь у вожделеющих.

– Ага, где по тысяче, там ловится, – пожимает плечами худощавый парень в черной куртке. – А где по 180 – ничего нет! Я там с другом неделю назад был, ничего не поймали. Перешли на участок, где по тысяче. Это примерно в час ночи было. И вдруг Прищепа бежит, владелец фирмы! Отобрал наши путевки за 180. Он ночует там, наверное!

Очередь движется с черепашьей скоростью. Девушка должна сначала заполнить договор, потом – турпутевку, потом – зеленую рыболовную карту учета. Только через два с половиной часа непрерывного стояния (присесть негде) мне удается получить заветный зеленый листочек, чтобы отправиться в Шонгуй.

«Платить не будем!»

На берегах этой реки все по-прежнему. Тот же мусор, тот же грязный ручеек сбегает с обрыва в реку.

– Что тут изменилось? – переспрашивают встреченные мной рыбаки. – А с чего ты взял, что здесь что-то должно измениться? Все эти разрешения придуманы не для того, чтобы охранять рыбу, а чтобы бабки загрести! Цену задрали до небес, а с «брэками» справиться не могут. Мы много раз их видели: лодки перетаскивают туда-сюда, сети ставят…

– Да я лучше штраф заплачу, чем штуку за путевку отдам! – цедит сквозь зубы местный пенсионер. – Дешевле выйдет. Двадцать раз сюда приеду и один, может, попадусь.

М-да, только в нашем государстве плата за услугу может быть соизмерима с размером штрафа за нее же, предоставленную незаконно. Как сообщили в управлении Россельхознадзора по области, штраф за незаконный лов семги составляет от 1000 до 2000 рублей плюс возмещение ущерба, если рыба была выловлена. Но семгу еще поймать надо! А если порыбачил законно и не добыл улова – считай, тот же штраф заплатил.

Иду по реке дальше в надежде увидеть кого-нибудь, кто призван гонять с речки браконьеров. Но – пусто.

Фото браконьеров вывесят в поселках

С начала лета цены на все участки Колы изменились. Теперь путевки стоят 700 и 1000 рублей (см. «На заметку»).

– Откуда взялась такая цена путевки? – переспрашивает Борис Прищепа, директор Полярного океанографического института и один из создателей компании «Кольские путешествия». – Я вам ответственно заявляю: только себестоимость путевки на реку Колу – более 700 рублей. В сумму входят и организация выдачи путевок, и учет пойманной рыбы, и уборка мусора на берегах реки – она уже начата. Для этого наняты специальные люди, которым нужно платить хорошую зарплату. «Кольские путешествия» – это не благотворительная компания для детей, пенсионеров и так далее. Семужья рыбалка – по сути, трофейная: каждый рыбак многое отдаст, чтобы подержать в руках побежденную семгу. Предвижу вопрос, что рыбу надо еще поймать. Но те, кто постоянно рыбачит на Коле, рассказывают, что только сошедших с крючка рыбин за день у каждого – по несколько штук. Вы мне скажите, к чему человек относится бережно – к дорогому или к дешевому? Конечно, к дорогому. А то, что достается легко, так же дешево и ценится. Шонгуй рыбаки недаром помойкой называют: там горы мусора. А кто эту помойку устроил? Москвичи, что ли, иностранцы?

– Говорят, в высоких ценах заинтересованы в первую очередь вы – как совладелец фирмы.

– Хороший вопрос. В ней работают мои дети. Я не совладелец, я то лицо, которое несет ответственность за реку, я смог привлечь средства для создания компании.

– Значит, деньги потратите на борьбу с браконьерами, ликвидируете очереди за путевками…

– От браконьеров компания терпит прямой ущерб – это сорванные рыболовные туры, которые приобретают обеспеченные клиенты, чтобы ловить семгу по принципу «поймал – отпустил». Один тур стоит порядка

5 тысяч евро. И вот когда на одного такого браконьера навесят возмещение ущерба да еще сверху за юриста, многие серьезно задумаются. Кроме того, все о них будут знать: мы можем вывесить их фотографии в поселке. А местный житель, пойманный на таком нарушении, навсегда исчезнет из списка «льготников» и будет покупать путевки на общих основаниях. Что касается всего остального – нужно просто время, чтобы устранить недостатки. В этом сезоне мы вряд ли успеем.

То, что наши законы ориентированы в первую очередь на соблюдение интересов чиновника и бизнесмена и лишь в последнюю – на простого обывателя, ни для кого не новость. Так вышло и с законом «О рыболовстве»: от его принятия выиграли компании, организующие рыболовные туры. Но рядовые рыбаки внесли в эту ситуацию и свою лепту: культуры рыболовства у нас, мягко говоря, не хватает. И за это отсутствие приходится платить. Как минимум до появления нового закона.

«Мы не можем диктовать фирмам свои цены»

Начальник отдела прибрежного рыболовства рыбопереработки и аквакультуры Владимир МАЗАНОВ:

Начальник отдела прибрежного рыболовства, рыбопереработки и аквакультуры Владимир МАЗАНОВ:

– На каждой речке рыболовство организует конкретная фирма, она же ее охраняет. Это выгодно не только нам, но и населению: мы все заинтересованы в сохранении рек и рыбных запасов. Россельхознадзор не в состоянии без помощи турфирм организовать их должную охрану: у них всего 118 инспекторов по внутренним водоемам на 70 с лишним рек. Выход один: закрепить речку за пользователем, который будет обязан ее охранять. А диктовать фирмам ценовую политику мы не вправе.

Где можно ловить рыбу

На участок от автомобильного моста через реку в районе Кильдинстроя до подвесного у поселка Молочный путевка на шесть часов стоит 700 рублей, 12-часовая – 1000. По первой можно поймать одну рыбину, по второй – две. Такие же цены на участке от Черной ямы до впадения в Колу реки Домашней. Для жителей поселков на самой Коле путевка обойдется в 150 рублей. Те, кто замечен в браконьерстве, эту льготу теряют. Стоимость путевки для ребенка до 14 лет – 30 руб. Для ветеранов ВОВ – бесплатно.

Источники:

http://www.agroxxi.ru/zhivotnovodstvo/stati/nad-pomorskoi-syomgoi-navisla-seryoznaja-ugroza.html
http://www.ohotniki.ru/fishing/spinning/article/2011/12/21/512138-trudovaya-semga-reki-kola.html
http://www.mvestnik.ru/newslent/v-murmanskoj-oblasti-nachalsya-sezon-lovli-semgi/
http://rg.ru/2015/08/25/semga.html
http://gdekluet.ru/fishing/pervaya-kolskaya-semga-sezona-2011/
http://www.murmansk.kp.ru/daily/23913/221519/